«Сегодня мы рукоположили молодого священника, у которого не будет приходских обязанностей, – он будет работать со всей армией» – эти слова, произнесенные в 1998 году Святейшим Патриархом Алексием II на ступенях храма Великомученицы Варвары при штабе Ракетных войск Стратегического назначения во Власихе, стали благословением для отца Михаила»
6 ноября 2022 года на фронте при исполнении пастырских обязанностей погиб клирик Московской епархии протоиерей Михаил Васильев, настоятель храма Великомученицы Варвары и Преподобного Илии Муромца в городском округе Власиха (“столица” Ракетных войск стратегического назначения Российской Федерации) Московской области. Храм входит в состав Патриаршего Подворья при штабе РВСН. Более двух десятков лет здесь проводится большая работа по духовно-нравственному воспитанию военнослужащих. При храме действует православный военно-патриотический клуб “Илия Муромец” для подростков.
Михаил Владимирович Васильев – настоящий герой. Он родился 19 мая 1971 года в семье офицера, вырос на севере в отдалённых гарнизонах, окончил философский факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова и Высшие курсы Академии Генерального штаба ВС РФ. Рукоположен в сан диакона 7.03.1998, в сан иерея 27.04.1998. В 2008 году Патриархом Алексием II возведён в сан протоиерея. Своим духовным наставником считал протоиерея Димитрия Смирнова. Как священник прошёл немало горячих точек, включая Чечню, Сербскую Краину, Косово, Абхазию, Сирию. Участвовал в нашем знаменитом броске в Приштину на броне БТРа, много раз прыгал с парашютом (однажды не раскрылся = сломанный позвоночник), падал в сбитой ичкерийскими террористами “вертушке”… Вот и сейчас находился на самом опасном направлении, Херсонском. Когда-нибудь ему посвятят книги, музейные экспозиции… Награждён орденом Мужества, орденом прп. Сергия Радонежского III степени, медалью ордена “За заслуги перед Отечеством” II степени, медалью за миссионерскую работу “Святителя Иннокентия Иркутского”.
Президент России Владимир Путин 8 ноября присвоил протоиерею Михаилу Васильеву звание Героя России “за мужество и героизм, проявленные при исполнении гражданского долга”. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл удостоил погибшего на специальной военной операции протоиерея Михаила Васильева ордена Русской православной церкви Славы и Чести I степени, посмертно, такое награждение происходит впервые.
«САМОЕ БОЛЬШОЕ ЧУДО – ЭТО КОГДА ЧЕЛОВЕК НА ТВОИХ ГЛАЗАХ СТАНОВИТСЯ ВЕРУЮЩИМ» (отрывки из бесед с отцом Михаилом)
«Священнослужитель Русской Православной Церкви должен быть, в первую очередь, священнослужителем, а не начальником. Он должен иметь нравственный, духовный авторитет… Надо видеть в человеке, независимо от того, в погонах он или нет, прежде всего, личность. А уже потом для командиров он будет боевой единицей. Для меня он, прежде всего, человек. И когда я раздаю подарки военнослужащим, для меня не имеет значения, дагестанец он, русский или еврей. Каждому скажу, что дембель неизбежен. И кавказец точно так же, как русский, на это улыбнется. Любви не только все возрасты, но и все нации покорны, особенно если это любовь к Богу. Надо делать реальные маленькие добрые дела, вот и все.»
«Задача священника – помогать не только раненым, но и тем, у кого сердце болит от ужасов войны, от потери боевых товарищей, от несправедливости страданий, свидетелями которых они стали. Поверьте мне, когда своими глазами видишь трупы и носом чувствуешь запах разложения, тебе самому становится страшно и тяжело…
За эти годы мне пришлось побывать примерно в 400 частях различных родов войск, и учась в военной академии, я видел везде одно и то же: священников уважают. Все категории военнослужащих тянутся к Богу, задают живые вопросы, с чем-то спорят – это нормально.»
Что вам больше всего запомнилось из духовной практики работы с военнослужащими?
– Глаза людей, в которых видно рождение веры. Вот сейчас он неверующий, а через десять минут верующий. Ты не можешь поймать этот миг, он неуловим. Но ты видишь, что внутреннее преображение произошло, и это дорогого стоит. Это самое большое чудо, когда человек на твоих глазах становится верующим.
«Однажды у меня во время прыжка не раскрылся парашют. Я падал и молился. “Господи, помилуй!” неслось от сердца к небесам. Парашют полураскрылся, я остался жив. Думаю, мы сейчас должны молиться с таким же напряжением и с таким же упованием. Но мы и всегда должны так молиться, не дожидаясь нераскрывшегося парашюта, войны, спецоперации. Другое дело, что обычно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Но сейчас грянул гром.»
«Как правило, на войне есть кому стрелять, но очень часто бывает некому заниматься состоянием души человека – этим, казалось бы, простым и вместе с тем невероятно сложным делом. Солдат выпустит автоматный «рожок» в нужном направлении – нет проблем, но когда он увидит холодное тело своего товарища, когда поймет, что и сам мог оказаться на его месте, вот здесь, конечно, очень трудно и тяжело ему становится. И в этот момент нужна работа пастыря, здесь приходится принимать исповедь, поддерживать морально подавленные сердца людей, которые увидели кровь, смерть, несправедливость.»
«Как сказал апостол Павел, нужно для всех быть всем, чтобы обратить хотя бы некоторых. Конечно, чтобы органично войти в воинский коллектив, нужно разделять все тяготы и лишения, которые приходится терпеть солдатам. А главный принцип для военного священника тот же, что и для хорошего командира – не «делай, как я сказал», а «делай, как я».
«Необходимо понимать и то, что за деньги можно убивать, но нельзя умирать. Для того, чтобы человек жертвовал личными интересами, необходимо пробуждать нематериальную мотивацию к служению: совесть людей, чувство долга. В Чечне, в палатке у одного из наших лейтенантов ВДВ я увидел простенький рукописный плакат: «Родине и жене – не изменять!» Очень конкретный девиз. Используем и его, как ориентир в работе.»
«Когда ты идешь на войну – на войну же ходят не убивать, а умирать – ты уже переступаешь через все, что тебе дорого, расстаешься с этим навсегда».
«Перед лицом смертельной опасности ты совершенно по-другому смотришь на обычную бумажную иконку, совершенно по-другому представляются тебе свечечка горящая, крестик нательный. Потому что за этот крестик, вы знаете, могут голову отрезать, если на шее его заметят, когда ты в плен попадешь. Когда ребятки слышат крики “Аллах акбар!” – они часто кричат “Христос воскресе!” Это понятно, потому что идет жесточайший прессинг со стороны ислама на христианство.»
«Давайте говорить о том, что во время войны к нам вторглись оккупанты, которые убивали, насиловали и грабили, и их останавливали как могли — кто-то работой в тылу, а кто-то — тем, что становился воином. Как священник я вижу в этом много опасностей для души, но я благословлял, благословляю и буду благословлять воинов на защиту Отечества. Кто хочет — пусть осуждает. Все мы на суде Божием ответим за свои деяния. Я — готов. И заповедь «не судите, да не судимы будете» относится и к военным священникам, и к так называемым пацифистам-теоретикам.»
«Помню, как в горячих точках рядом с головой пролетали железки. Важно, по завету Суворова, не озлобляться, но когда слова не доходят и доказательства не работают, надо понимать, что кто-то грязную работу «санитаров леса» делать должен — останавливать зло. Вы говорите — грех. Я отвечу: да, в какой-то мере. Но это меньший грех, чем если это зло не остановить.»
Одно из последних его сообщений Борису Корчевникову было такое:
«Запустите, пожалуйста, рассказы родных о своем живом или уже погибшем родном человеке мобилизованном или добровольце. Пусть говорят жены, дети, друзья, учителя коллеги по работе и т.д. И говорят, что их помнят и ждут с победой… Это поможет и здесь ждать своих и там выполнять задачи… Простите… Во вторник едем опять с отцами… Жив Господь!»
Комментарии закрыты.